Неточные совпадения
Пойдем тотчас в
армию и сделаемся достойными звания дворянина, которое нам дала порода».
— Я с этой, так сказать,
армией два часа
шел, в самой гуще, я слышал, как они говорят. Вы думаете, действительно к царю
шли, мириться?
— Нет, вы обратите внимание, — ревел Хотяинцев, взмахивая руками, точно утопающий. — В
армии у нас командуют остзейские бароны Ренненкампфы, Штакельберги, и везде сколько угодно этих бергов, кампфов. В средней школе — чехи. Донской уголь — французы завоевали. Теперь вот бессарабец-царанин
пошел на нас: Кассо, Пуришкевич, Крушеван, Крупенский и — черт их сосчитает! А мы, русские, — чего делаем? Лапти плетем, а?
— Вот — сорок две тысячи в банке имею. Семнадцать выиграл в карты, девять — спекульнул кожей на ремни в
армию, четырнадцать накопил по мелочам. Шемякин обещал двадцать пять. Мало, но все-таки… Семидубов дает. Газета — будет. Душу продам дьяволу, а газета будет. Ерухимович — фельетонист. Он всех Дорошевичей в гроб уложит. Человек густого яда. Газета — будет, Самгин. А вот Тоська… эх, черт…
Пойдем, поужинаем где-нибудь, а?
— Отечество. Народ. Культура,
слава, — слышал Клим. — Завоевания науки.
Армия работников, создающих в борьбе с природой все более легкие условия жизни. Торжество гуманизма.
— Теперь всё «вопросы»
пошли! — сиплым голосом вмешался полнокровный полковник, — из Петербурга я получил письмо от нашего полкового адъютанта: и тот пишет, что теперь всех занимает «вопрос» о перемене формы в
армии…
— Собрать бы со всех государств
армии, да и
пойти, как на покойного Бонапарта… Тогда был Священный союз…
Граф Воронцов
посылал его к лорду Гренвилю, чтобы узнать о том, что предпринимает генерал Бонапарт, оставивший египетскую
армию.
И кушали господа интендантские «вась-сияси» деликатесы заграничные, а в
армию шла мука с червями.
Но во время турецкой войны дети и внуки кимряков были «вовлечены в невыгодную сделку», как они объясняли на суде, поставщиками на
армию, которые дали огромные заказы на изготовление сапог с бумажными подметками. И лазили по снегам балканским и кавказским солдаты в разорванных сапогах, и гибли от простуды… И опять с тех пор
пошли бумажные подметки… на Сухаревке, на Смоленском рынке и по мелким магазинам с девизом «на грош пятаков» и «не обманешь — не продашь».
Видно, они скоро надеются отделаться от Кавказа… Нарышкин
пошел в горы… [Нарышкину было разрешено «заслужить» свою вину в Кавказской действующей
армии (см. примеч. 1 к письму 37).]
«Милый друг мой! Понять не могу, что такое; губернатор прислал на тебя какой-то донос, копию с которого прислал мне Плавин и которую я
посылаю к тебе. Об отпуске, значит, тебе и думать нечего. Добрый Абреев нарочно ездил объясняться с министром, но тот ему сказал, что он в распоряжения губернаторов со своими подчиненными не входит. Если мужа ушлют в Южную
армию, я не поеду с ним, а поеду в имение и заеду в наш город повидаться с тобой».
—
Пошел ко всем чертям, баба! — прикрикнул на него старший из нашей маленькой
армии, с готовностью подставляя спину.
Потом пили за здоровье Николаева и за успех его на будущей службе в генеральном штабе, пили в таком духе, точно никогда и никто не сомневался, что ему действительно удастся наконец поступить в академию. Потом, по предложению Шурочки, выпили довольно вяло за именинника Ромашова; пили за присутствующих дам и за всех присутствующих, и за всех вообще дам, и за
славу знамен родного полка, и за непобедимую русскую
армию…
— Вся русская
армия чтит память покойного вашего батюшки, а батальон, которым он командовал, и поныне считается образцовым. Очень рад слышать, что вы
идете по стопам достославного отца своего.
Он пожертвовал этому чувству весьма многим — и обжитым местом, и квартеркой с мягкой мебелью, заведенной осьмилетним старанием, и знакомствами, и надеждами на богатую женитьбу, — он бросил всё и подал еще в феврале в действующую
армию, мечтая о бессмертном венке
славы и генеральских эполетах.
Упорствуют, не
идут, нарочно не хотят
идти из Петербурга волшебные бумаги, имеющие магическое свойство одним своим появлением мгновенно превратить сотни исхудалых, загоревших дочерна, изнывших от ожидания юношей в блистательных молодых офицеров, в стройных вояк, в храбрых защитников отечества, в кумиров барышень и в украшение
армии.
— Я
шел на брань за отечество в двенадцатом году… Я из посольских секретарей поступил солдатом в действующую
армию, а вы, на старости лет, из каких нравственных побуждений ищите губернаторства?
Что бы, например, написать? да просто:"признавая необходимым, в видах успешнейшего продовольствия
армий и флотов…"А потом оно уж само собой
пойдет.
«Цель этого учреждения (речь
идет об учреждении международного трибунала) та, чтобы европейские народы перестали быть народами воров, и
армии — шайками разбойников, и должен прибавить — разбойников и воров. Да,
армии наши — толпы рабов, принадлежащих одному или двум правителям или министрам, которые тиранически, без всякой ответственности, как мы это знаем, распоряжаются ими…
Одно бы разве:
послать его с особою
армией в Центральную Азию разыскать жидов, позабытых в плену Зоровавелем.
Я телеграфировал отцу, что
иду на войну; он мне выслал метрическое свидетельство, и с первым же эшелоном я отправился в действующую
армию, на Кавказ.
— «Какое дело! — закричал я, — мы
пойдем вперед; при виде победоносных орлов наших все побегут; мы раздавим русской осадный корпус, сожжем Берлин, истребим прусскую
армию…» — «Он сумасшедший!» — закричали все генералы.
Бывало, обыкновенно французы переговорят всех, и тут-то
пойдут россказни о большой
армии, о победах Наполеона, о пожаре московском.
Опустив поводья, он сидел задумчиво на своей лошади, которая
шла спокойной и ровной ходою; мечтал о будущем, придумывал всевозможные средства к истреблению французской
армии и вслед за бегущим неприятелем летел в Париж: пожить, повеселиться и забыть на время о любезном и скучном отечестве.
Выпал первый снег. Он
шел всю ночь, и на утро
армия сторожей и рабочих разгребала лопатами проходы к академическим зданиям. В парке снег лежал ровным пологом, прикрывая клумбы, каменные ступени лестниц, дорожки. Кое-где торчали стебли поздних осенних цветов, комья снега, точно хлопья ваты, покрывали головки иззябших астр.
Лотохин. Еще бы. С таким союзником, как вы, я на целую
армию красавцев
пойду. (Уходит в дверь налево.)
У нас есть, прежде всего, целая
армия чиновников, которые с утра до вечера скребут перьями,
посылают в пространство всякого рода отношения и донесения и вообще не разгибают спины, — очевидно, им отдых нужен, хотя бы для того, чтобы очнуться от тех «милостивых государей», с которыми они девять месяцев сряду без устали ведут отписку и переписку.
Герой, прияв начальство, переменил все воинские распоряжения; отвергнул все малодушные осторожности, похожие на робость, и введенные в наших
армиях чужеземными военачальниками. «Не рогатки, а огнь и меч защита ваша», — сказал он Российским легионам, и вдохновение геройства оживило их.
Пошли — и с того времени каждый удар Россиян был поражением для Оттоманов.
Во-вторых, наборы производились неправильно, внезапно, форсированно, так, что взятые вдруг рекруты принуждены были «не только в дальний путь
идти, но п переменить воздух, так что, пришед в неукомплектованные полки, где, по нужде людей, им выгод и отдыху дать не можно было, токмо число мертвых прииумножили, и
армия по-прежнему в некомплекте осталась».
Со всеми возмутительными мерами побуждения кое-какие полукалеки, наконец, были забриты и началась новая мука с их устройством к делу. Вдруг сюрпризом начало обнаруживаться, что евреи воевать не могут. Здесь уже ваш Николай Семенович Мордвинов никакой помощи нам оказать не мог, а военные люди струсили, как бы «не
пошел портеж в
армии». Жидки же этого, разумеется, весьма хотели и пробовали привесть в действо хитрость несказанную.
В самое то время, как Москва беззаботно собиралась в театр, чтоб посмотреть на старого славного артиста, военная гроза, давно скоплявшаяся над Россиею, быстро и прямо понеслась на нее; уже знали прокламацию Наполеона, в которой он объявлял, что через несколько месяцев обе северные столицы увидят в стенах своих победителя света; знали, что победоносная французская
армия, вместе с силами целой Европы,
идет на нас под предводительством великого, первого полководца своего времени; знали, что неприятель скоро должен переправиться через Неман (он переправился 12 июня) — все это знали и нисколько не беспокоились.
Я поступил на службу прямо по выходе из корпуса в канцелярию главнокомандующего действующею
армиею генерал-фельдмаршала князя Паскевича. Это было в тридцать втором году, в январе месяце — значит, вскоре после покорения Варшавы, которая взята в августе тридцать первого года. Директором этой канцелярии был действительный статский советник Иван Фомич Самбурский, про которого и
пойдет моя речь. Его позабыли, и история о нем умалчивает, а он был человек замечательный и, по моему мнению, даже исторический.
Везде — громадная
армия врачей, без дела, без заработка, готовая
идти на какие угодно условия.
*
Ах, рыбки мои,
Мелки косточки!
Вы, крестьянские ребята,
Подросточки.
Ни ногатой вас не взять,
Ни резанами,
Вы гольем
пошли гулять
С партизанами.
Красной
Армии штыки
В поле светятся.
Здесь отец с сынком
Могут встретиться.
За один удел
Бьется эта рать,
Чтоб владеть землей
Да весь век пахать,
Чтоб шумела рожь
И овес звенел,
Чтобы каждый калачи
С пирогами ел.
Государства Европы накопили долг в 130 миллиардов. Из этих 130 около 110 сделано в последние сто лет. Весь огромный долг этот сделан только для расходов на войне. Европейские государства держат в мирное время в войске более 4 миллионов людей и могут довести это число до 19 миллионов в военное время. Две трети дохода всех государств
идут на проценты с долга и на содержание
армий сухопутных и морских. Всё это сделано государствами. Не будь государств, ничего бы этого не было.
По возвращении из Парижа в Страсбург, он немедленно
послал в Константинополь одного из своих приближенных, Коссаковского, чтобы склонить Порту на сторону конфедератов и выпросить для Радзивила султанский фирман на проезд в турецкую
армию, действовавшую тогда против русских. В то же самое время другой его приверженец, Доманский, начал свои таинственные посещения к оберштейнской красавице.
Фридрих уже торжествовал и
послал в Берлин уведомление о победе, но Петр Иванович Панин и знаменитый впоследствии Румянцев решили судьбу Кунерсдорфской битвы: прусская
армия была рассеяна.
На ежедневных обедах поляки внушали ей мысль: торжественно объявить о правах своих на престол и в этом смысле
послать воззвание в русскую
армию, находившуюся тогда в Турции, и другое — на русскую эскадру, стоявшую под начальством графа Алексея Орлова и адмирала Грейга в Ливорно.
Предположено было: пользуясь замешательством, произведенным Пугачевым, произвести новое восстание в Польше и в белорусских воеводствах, отошедших по первому разделу во владение России, самой же принцессе, вместе с Радзивилом, ехать в Константинополь и оттуда
послать в русскую
армию, находившуюся в Турции, воззвание, в котором предъявить свои права на престол, занимаемый Екатериной.
Вопрос
шёл о том, можно ли осудить невинного, если это окажется выгодным для французского государства и для
армии.
A война все кипит, все пылает своим кровавым полымем. Все
идут и
идут на защиту правого дела могучие русские дружины, смелая и непоколебимая мужественная
армия и бесстрашно рвутся вперед на врагов отечества наши славные герои — чудо-богатыри!
— Господи, да ведь он — типичный пруссак! — вихрем пронеслось в голове юноши и он сразу вспомнил то обстоятельство, о котором давно уже ходили слухи в русской
армии: немецкий император Вильгельм, после целого ряда пережитых его
армией неудач на восточном и западном фронтах в борьбе с нашими и союзными войсками,
послал целые корпуса в Галицию на помощь австрийцам, терпевшим еще большие неудачи против русского войска.
Пехотный полк, где служил Павел Павлович Любавин, совершал свои операции в Галиции, где, преследуя разбитые корпуса австрийцев, бегущие в беспорядке вглубь страны,
шел чуть ли не в самой главе русской галицийской
армии. Впереди его полка, то и дело уклоняясь на много верст вправо и влево, ехали разве одни только казачьи разъезды, всюду нащупывающие врага.
Но несмотря на гибель своих прекрасных и цветущих городов, доблестная бельгийская
армия, предводительствуемая самим королем-героем, все еще стойко дралась с наседающим на нее со всех сторон вдесятеро сильнейшим врагом. Тем временем и во Франции
шла та же борьба, та же кровавая распря. Нескольким немецким корпусам удалось проникнуть на французскую территорию.
Вот, взвесив все это, я и
пошел к знакомому офицеру и умолил его взять меня, хотя бы в качестве разведчика при его роте, на передовые позиции в действующую
армию, куда они и отправляются завтра утром.
— Вы этого не могли думать. Всем записавшимся в наш отряд я вчера вечером ясно сказал, что грабить мы не позволяем… Товарищи! — обратился он к своему отряду. — Наша красная рабоче-крестьянская
армия — не белогвардейский сброд, в ней нет места бандиту, мы боремся для всемирной революции, а не для того, чтоб набивать себе карманы приятными разными вещицами. Эти люди вчера только вступили в ряды красной
армии и первым же их шагом было
идти грабить. Больше опозорить красную
армию они не могли!
Молодежь, выкопав из земли запрятанные еще при немцах винтовки, отовсюду
шла и ехала записываться в красную
армию.
Вы, быть может, полагаете, что эта цензура требовала к себе статьи по военному делу, все, что говорилось о нашей
армии, распоряжениях начальства, каких-нибудь проектах и узаконениях? Все это, конечно,
шло прямо туда, но, кроме того, малейший намек на военный быт и всякая повесть, рассказ или глава романа, где есть офицеры,
шло туда же.
Все молчали, как будто двигалась
армия немых, и, когда кто-нибудь падал, он падал молча, и другие натыкались на его тело, падали, молча поднимались и, не оглядываясь,
шли дальше — как будто эти немые были также глухи и слепы.